Публикации

«Скажи мне, Кен, почему Uriah Heep доводит рок-критиков до самоубийства?»

Перевод статьи «So tell me, Ken, why is it Uriah Heep drive rock critics to suicide?» (NME, 8 июня 1974 года). Автор — Chris Salewicz.

«Скажи мне, Кен, почему Uriah Heep доводит рок-критиков до самоубийства?»

Крис Салевич задает опасные вопросы, помня о негативных рецензиях на альбомы Uriah Heep — и о готовых на все фанатах группы.

«Меня жутко бесит, когда люди трепятся в тот момент, когда я слушаю музыку. Поэтому дома я всегда включаю звук максимально громко, настолько громко, что никто не может поддерживать разговор».

И приближенные излучают подобострастные ухмылки в адрес фыркающего от смеха Кена Хенсли, и я начинаю задавать себе вопрос, во что я, собственно, ввязался.

Дело в том, что почти никто из тех, кого я знаю, не приходит в восторг от музыки Uriah Heep. Тем не менее, в Европе, Северной Америке и в Азиатско-Тихоокеанском регионе группе удается поддерживать дефицит драгоценных металлов самым простым способом: ее награждают там серебряными и золотыми альбомами каждый раз, как только музыканты Uriah Heep пересекают границу.

И еще, конечно же, нужно принять во внимание верность их фанатов — лояльных, преданных, готовых на все. Вы помните того маньяка, «повелителя мух», который швырнул бутылку в Алекса Харви во время концерта в Александра-паласе (Alexandra Palace) в прошлом году?

Поэтому попытка получить ответ на вопрос «Почему Uriah Heep?» стала для меня чем-то типа опасного путешествия, обещающего открытия.

Однако я уже начинаю ожидать самого худшего. Дело происходит в отеле «King Henry VIII» в Бэйсуотере, символизирующем то китчевое великолепие, которое, похоже, часто ассоциируется с группой: плексигласовые кресла, портреты Тюдора и его различных жен, и обязательный бассейн с зеленой и синей отделкой.

Это место, разумеется, не подходит для рок-н-ролльных откровений. Поэтому клавишника Uriah Heep и меня проводят по коридорам отеля в один из номеров, где мы сможем сидеть в непринужденной позе на покрывалах цвета жженой охры — и нас ничто не будет отвлекать, кроме отдаленного шума Сентрал-лайн.

По моему опыту, музыканты, играющие тяжелую музыку, в ментальном смысле нередко оказываются немного «легковесными». Я как-то раз провел один из самых странных часов в своей жизни, пытаясь обсуждать с членом одной очень популярной (и очень «тяжелой») группы философские и социологические последствия их музыки. Поэтому я жду, пока Кен устроится поудобнее. Однако наступает момент, когда становится понятно, что он знает, что я умышленно тяну время.

Ну, хорошо. Больше незачем медлить. Почему так получилось, Кен, что рок-критики… скажем так, не очень любят Uriah Heep? Как-никак, Мелисса Миллз в статье о вашем дебютном альбоме написала, что если ваша группа добьется успеха, то она пойдет и покончит с собой.

— Ты будешь записывать на магнитофон то, что я говорю? — бормочет он озадаченно.

Ну, да, я на самом деле искренне заинтересован выяснить причины этого отвращения (или в лучшем случае тотальной апатии), которое обычно возникает, когда упоминают Uriah Heep. Я имею в виду, как вы на это реагируете?

Он думает об этом пару секунд, а потом говорит:

— Я думаю, так случилось потому, что мы сделали небольшую ошибку, когда только начали раскручиваться. Понимаешь, мы сделали вот что: попытались рекламировать свой продукт прежде, чем отправились на гастроли, и это было как раз в то время, когда люди начали уставать от рекламной шумихи.

— Но я не считал это шумихой, потому что я был слишком занят, — добавляет Кен. — Кстати, в самом начале мы были очень «необработанными», поэтому, я думаю, часть критики была справедливой. Единственная критика, которая мне не понравилась — это когда нас вычеркивали не глядя, даже не пытались сделать конструктивные замечания.

И он цитирует ту первую рецензию из «Роллинг Стоун».

— Мы все ждем, когда она выполнит свое обещание, — добавляет Кен.

Должен ли я так понять из того, что ты сказал, что ты не совсем удовлетворен некоторыми вашими пластинками?

— Если ты совершенно удовлетворен любой своей пластинкой, то тебе пора завязывать с этой деятельностью, — отвечает он. — Но на тех трех первых альбомах мы просто метались, пытаясь найти свой стиль. Послушай пару отрывков с любой из этих пластинок, и ты поймешь, что тогда мы просто пытались нащупать почву под ногами!

— Но в некотором смысле, похоже, это нам помогло, — говорит он дальше. — В самом начале мы были хороши и агрессивны — и это все, что у нас было. Когда мы поехали в Германию, тамошней публике мы понравились, и они купили пару копий нашего первого альбома.

ОК, ты немного рассказал о том, что ты думаешь о Uriah Heep. А теперь позволь мне сказать, что я пытался вникнуть в твою музыку — слушал «Sweet Freedom» несколько раз — но ничего не вышло: на мой взгляд, там все время играет одно и то же.

Фактически, единственные моменты, которые мне слегка понравились, — это структуры, которые мне напомнили ранний материал группы Vanilla Fudge.

На этот раз я, похоже, попал в точку — угадал насчет музыкального влияния.

— Если говорить откровенно, то я думаю, что Vanilla Fudge оказала самое сильное влияние на группу, — говорит Кен. — Их первый альбом был совершенно оригинальной хард-роковой работой.

А что насчет моего заявления, что на «Sweet Freedom» играет «все одно и то же»?

— О, мне тоже так кажется, — говорит Кен.

Что?

— На самом деле у меня такое же ощущение — чувство пустоты, — говорит он. — Нет достижений. Но после того, как я послушал «Wonderworld» (новый альбом Uriah Heep), я подумал, что нам удалось достигнуть чего-то наконец, потому что в новом альбоме у нас гораздо больше музыкальной динамики.

А мне уже говорили, кстати, что Кен Хенсли получил основную часть вдохновения для текстов песен альбома «Wonderworld» из своих снов и видений. И это дает мне шанс сказать ему, что его стихи часто не соответствуют достаточно бурным и резким звукам музыки.

Его ответ удивляет меня, если не сказать больше.

Он задумчиво отхлебывает виски с колой и произносит:

— Я думаю, что это происходит в результате неизбежной (но, я надеюсь, несущественной) «ошибки перевода», которая возникает в том случае, когда показываешь свою песню четырем людям — они должны послушать и представить что-то свое, чтобы потом в результате совместных усилий на свет родилась песня группы. Но в основном музыка и стихи соответствуют друг другу.

Хм-м-м.

А что ты думаешь о своих стихах? Считаешь ли ты их короткими поэмами, или это просто тексты песен? Потому что я не вижу, как они могут быть ценны сами по себе, вне контекста песен.

— Иногда я сперва пишу тексты, — отвечает Кен, — но мне больше всего нравятся те песни, которые рождаются сразу как музыка и текст. В Норвегии у меня был разговор с одним парнем, который послушал мой сольный альбом и решил, что это «space rock», потому что в первой строчке сказано: «Я путешествовал по вселенной на крыльях космоса* и света».

Слава тебе господи, не одному мне так показалось.

Кхм. Ну, на самом деле, Кен, тот парень высказал ровно то, что и я думаю — что твои стихи смахивают на те песни, что играют, находясь под кайфом, ребята в районе Лэдброк-гроув**.

— Я пока только учусь писать песни. Мне дали лицензию на сочинение песен, и я надеюсь, что люди понимают — мои песни будут улучшаться. И я, кстати, являюсь счастливым владельцем очень серьезного рояля марки Steinway. Он очень большой. Когда я сочиняю музыку, я могу сидеть и играть часами. И я просто переношусь в некий мир, и со мной нет никакого контакта. Телефон может звонить часами, люди могут стучать меня по плечу, но все это бесполезно — я потерялся в… чудесном мире.

(Внимание: «Wonderworld» — так и называется новый альбом.)

Это интервью проходит гораздо лучше, чем я ожидал. Никаких обид или неразборчивых бормотаний со стороны Хенсли, когда я критикую музыку или его тексты.

Uriah Heep вдруг стали звездами в Америке полтора года назад. Что произошло?

— В Америке нам внезапно очень сильно повезло. В своем первом турне мы играли с Three Dog Night, и тем самым за один месяц нас увидели и услышали тысячи людей. Мы им понравились и с тех пор набираем все новые обороты.

А что за слухи ходили насчет пары-тройки странных джентльменов, которые преследовали группу в США?

Долгий и обстоятельный глоток того, что у него еще оставалось из выпивки. Кен трет лицо руками, неодобрительно качает головой и с оттенком сухой иронии говорит:

— Люди превратно истолковали смысл песен с альбома «Demons And Wizards», а мы еще и продолжили ту же тему в «The Magician’s Birthday». И тогда все эти люди со странностями решили, что они должны непременно нас навестить в отеле. Хотя, пожалуй, нам это не причинило вреда. Это здорово — отключаться от реальности на короткое время и погружаться в свой собственный воображаемый мир. Мне это нравится. Мне нравится уходить в свои фантазии и все такое прочее. Я получаю от этого наслаждение… и нахожу, что это хороший стимул. А потом, когда я возвращаюсь в реальный мир, то я к нему готов. Немного похоже на футбольный матч, на самом деле.

Итак, учитывая все вышесказанное, о чем на самом деле музыка Uriah Heep?

— Наша теперешняя музыка — о нас, то есть о пяти людях, которые выбрали рок-н-ролл и очень много работали в течение тех пяти лет, что мы были вместе — работали над тем, чтобы создать свой собственный рок-н-ролл, выстроить свою собственную идентичность, и чтобы она к тому же была достаточно оригинальной.

Он продолжает:

— Мы очень много работали в этом направлении, и наша музыка — искренняя, это единственное, что я могу сказать совершенно точно. Потому что наша музыка направлена на то, чтобы развлекать людей, отвлекать их от повседневной жизни — на тот период, пока они слушают, будь то альбом или шоу.

А ты можешь пообещать одну вещь? Если я приду к тебе после того, как ты выпустишь свой третий альбом, и скажу «мне не удалось понять или оценить толком твою музыку», можешь ты пообещать, что ты и в этом случае сохранишь выдержку и не начнешь строить из себя непонятого гения? Что ты будешь столь же откровенным в своих ответах, как ты был сегодня?

Нет никаких проблем.

— Послушай, если бы ты сказал мне такое, то я, скорее всего, ответил бы «о’кей» и ушел бы подумать об этом, — говорит Кен. — Проблема в том, что теперь нередко происходит наоборот: мы получаем хвалебные отзывы за те работы, в которых мы схалтурили. И когда такое происходит, то это конец. Дальше плыть некуда. Раньше было лучше.

© Chris Salewicz, 1974
© Перевод Елены Степановой, 2012

* Идет речь о песне «The Last Time», которая начинается со слов «I have travelled across the universe on wings of golden light».

** Лэдброк-гроув (Ladbroke Grove) — улица в западной части Кенсингтона в Лондоне, где в первой половине 70-х находились коммуны хиппи, офисы неотроцкистов, издательства газет левых политических партий и т.д. В данном случае, говоря о Лэдброк-гроув, журналист намекает на наркотическую подоплеку текстов Хенсли (Прим. переводчика).

Author: Elena Stepanova

Этот материал также доступен на другом языке: Английский

Комментарии: 5 »

Leave a comment!

Add your comment below, or trackback from your own site. You can also
subscribe to these comments via RSS.
Be nice. Keep it clean. Stay on topic. No spam.

This is a Gravatar-enabled weblog. To get your own globally-recognized-avatar, please register at Gravatar.