Кен Хенсли: Король без трона

Статья Игоря Швейцера «Кен Хенсли: Король без трона» (специально для сайта ken-hensley.ru).

История жизни и творчества этого музыканта полна взлётов и падений, трудностей и радостей, горя и счастья. Кен Хенсли был личностью сложной и многогранной: в творчестве — по большей части чрезвычайно искренним, в карьере — порой слишком расчетливым, в общении с прессой — как правило, чрезмерно оптимистичным; наедине с собой — возможно, исключительно эмоциональным, нередко сомневающимся, рефлексирующим и очень одиноким творцом.

Встречаясь с поклонниками, он вёл себя противоречиво — то как звезда, то как обычный живой, доброжелательный человек. Поощрял преданность, но не терпел нелояльности. Это вполне можно понять, если бы не одно досадное обстоятельство: Кен мог иной раз принять за нелояльность попытки объективно разобраться в сложной истории знаменитой группы.

Создавая свои лучшие произведения, Хенсли делал наш мир теплее и светлее. Более чем 50-летняя карьера артиста оказалась феноменальной по нескольким причинам. Во-первых, он принадлежал к золотому поколению британских рокеров. Во-вторых, он — один из безусловных лидеров этого поколения, написавший множество гимнов молодёжи 70-х и не только. Более того: никто из звёзд жанра не сочинил так много и не предложил миру в те годы столько красивых музыкальных идей. Кен по этому показателю обыграет любого из тогдашних героев, ибо именно песен им (или при его участии), — да каких песен! — в 70-е придумано и записано более сотни, и они составляют золотой фонд артиста, многие из них — классика жанра. В-третьих (и это, возможно, главное) — он редкая для людей его уровня поливалентная творческая личность. В хард-роке больше не найти сочинителя-мелодиста, который прежде прочих талантов открыл в себе поэтический дар. И действительно, многие тексты Кена — настоящие стихи, в которых присутствуют не только слова в рифму, но и образы, и метафоры, и вообще целый «чудо-мир»!

Однако, начав сочинять песни как поэт (чтобы, как он сам не раз говаривал, положить стихи на музыку), Кен потихоньку превратился в самобытного инструменталиста. Причём инструментов в его случае не один и даже не два: орган «Хаммонд», различные синтезаторы, меллотрон, акустическая гитара, электрические гитары, в том числе слайд-гитара. Про него нельзя говорить — «клавишник Uriah Heep», ибо он, в отличие от пришедших ему на смену крепких профессионалов, занимает в звуковой палитре гораздо большее место, нежели просто «клавишник», пусть и хороший. Многие слушатели даже не догадывались, что в песнях «Хип» голос или гитара не всегда принадлежат тем, кому вроде бы положено исполнять партии «по штату». Лучшие примеры — Look At Yourself (вокал), Paradise/The Spell (часть вокальных партий и соло на слайд-гитаре), Weep in Silence (соло на гитаре). Плюс к тому, Кен — новатор в своём деле, он главный творец фирменного звучания Uriah Heep. Да, другие тоже постарались, но без вокала и характерных подпевок, пришедших с Кеном из The Gods, без его столь богатого тембрально «Хаммонда» и других клавишных, без его нежных, а порой и пронзительно-кричащих слайд-гитар, без его бренчащей акустической гитары «Юрайя Хип» в том виде, в каком ансамбль полюбился публике, никогда бы не было. А что касается игры на «Хаммонде», его роль сравнима с ролью Джими Хендрикса в судьбе электрогитары: вроде и просто многое, но звучание — революционно. Вклад Хенсли в целом не заменить и не затмить ни виртуозностью, ни продолжительностью службы в группе.

Кен Хенсли в составе The Gods в студии Abbey Road (1968 год).

Кстати, о группах и проектах. В жизни нашего героя их было несколько. Сперва — малоизвестных, локально-клубных, затем The Gods, Toe Fat, Head Machine и Weed, издававшихся фирмами разной степени солидности. Сами альбомы не снискали особых лавров на момент выхода, но, слушая их, можно понять, как формировался и каким путем шёл будущий автор «Июльского утра» или «Дождя». Особенно важной вехой были The Gods, где роль Кена как минимум не менее важная, чем впоследствии в Uriah Heep. Один из британских журналистов, посетивших концерт «Богов» осенью далёкого 67-го, писал, что на органе Кен творит немыслимые (по тем временам — авт.) вещи^[1], инструмент у него практически разговаривает, да и вообще группа, в составе которой играли, помимо Хенсли, еще двое будущих «Хипов», обещает стать самым ярким явлением на британской сцене со времён «Битлз»! Иными словами, яркость, незаурядность поющего органиста и гитариста, сочиняющего стихи, очевидна с самых первых его работ. На Кена повлиял наполненный кавер-версиями дебютный альбом американцев Vanilla Fudge (1967) — их органист Марк Стейн тоже «насвистывал» и «журчал» на «Хаммонде», да и «бэки» пелись примерно в том же ключе, что и у The Gods. Однако англичанам удалось создать нечто своё, менее тягучее и психоделическое, более эстрадное, шумное и динамичное. С собственными, по большей части, мелодиями. Но тогда, в 1967–68 гг., то ли конкуренция оказалась слишком высока, то ли широкая публика по правую сторону Атлантики (об Америке локальная группа могла лишь мечтать) ещё не была готова заключить Кена и группу в свои объятия.

Слава пришла чуть позже — с созданием Uriah Heep, в чём Кен Хенсли принимал непосредственное участие. С Uriah Heep он познал радость открытий, взлётов и горечь заката, причём всё это — лишь за десять лет. Зато каких! В семидесятые «Хипы» создавали шедевры, и даже относительные неудачи (допустим, High and Mighty или Conquest) видятся из сегодняшнего дня эталоном созданного группой жанра. И чья вина, что ранние работы пресса порой просто высмеивала, а поздние, по-своему очень хорошие, — практически игнорировала?

Кен Хенсли всегда оставался незаурядным творческим человеком, однако, оценивая его вклад в сокровищницу британского рока, очень важно правильно расставить акценты. Ныне стало модным называть Хенсли и других сонграйтеров его уровня великими композиторами, хотя это не соответствует действительности. Ведь композитор именно что сочиняет законченные произведения, расписывая партитуру и так далее. Кен, как и большинство рокеров 60-х–70-х, ничего такого не делал — он просто придумывал песни. Однако вот это вот «просто» на деле совсем не просто. Требуется особый талант, который до поры до времени развивается в компании нужных людей. Да, верно, что его баллады или рок-н-роллы изначально, как правило, не имели той законченной формы, в которую их облекали в Uriah Heep. Однако без них «Хипам», скорее всего, не удалось бы привлечь к себе большое внимание и с успехом гастролировать по всему миру. Длится это уже полвека, хотя Кен покинул ансамбль 40 лет назад. Посмотрите на репертуар Uriah Heep любой эпохи: по большей части, именно песни, написанные Хенсли и аранжированные группой. Из определяющих лицо Uriah Heep произведений лишь Gypsy не придумана Кеном, однако без его участия и ей никогда бы не быть такой, какой её узнал мир.

В расцвете творческих сил Хенсли сочинял очень много, не только для Uriah Heep, но и лично для себя. Он находился в постоянном поиске мелодий и рифм, но группа зачастую отказывалась работать с его разнородным материалом, предпочитая сочинять песни коллективно, джемуя на репетициях. Судя по всему, Хенсли уже примерно к середине 70-х наскучил данный метод. Он, в отличие от остальных членов группы, оборудовал у себя дома весьма недешёвую профессиональную студию звукозаписи. Зачем иметь дело с чужими идеями, когда можно создать полноценный альбом практически самостоятельно, заручившись помощью сессионных музыкантов? Эта авторская и продюсерская самостоятельность сказалась в значительной степени на творчестве (и его успешности) после ухода из Uriah Heep, особенно в XXI веке; отсутствие музыкальных единомышленников высокого ранга нередко ощущается в записях последних лет.

Также очень ощутима и смена лирического вектора: в первой половине 70-х, в годы своего расцвета, Кен часто повествовал о воображаемых королях и королевах, о временах года и романтической любви, о детстве и мечтах. К концу той сверхпродуктивной декады слова многих песен уже посвящены скорее не любви, но отношениям (обычно проблемным) либо являются декларацией собственных намерений. В этой не очень-то романтической, на самом деле, парадигме Кен оставался до конца дней, иногда «разнообразя» её морализаторскими, порой даже квази-религиозными текстами да шаблонными рифмами на рокенролльную тему. Диссонанс с его лирическим творчеством 1970-х порой настольно тягостен, что поневоле задаешься вопросом: а что, собственно, случилось?

Скорее всего, ответ прост: Кен прожил яркую, богатую на события жизнь, причем прожил её в разных странах и нескольких музыкальных коллективах, и все взлеты и падения, через которые ему довелось пройти, неуклонно меняли его как человека и автора песен. Он последовательно терял друзей, работу, деньги (очень большие деньги), любовь; его музыкальная карьера в какой-то момент сошла на нет, что было связано с наркозависимостью, разочарованием в жизни и просто неудачным временем для его музыки. Спустя полтора десятилетия Кен нашел в себе силы бросить наркотики и приложил неимоверные усилия для того, чтобы собрать себя заново как музыканта и личность и хотя бы отчасти восполнить утраченное. Он сделал это, вернулся в музыку, и само по себе это безусловно заслуживает уважения.

Возможно, Хенсли не был слишком счастлив, но отчаянно хотел казаться счастливым и самодостаточным, утверждая в интервью последних 15 лет, что все неудачи в личной жизни и карьере далеко позади; он написал об этом целую книгу-автобиографию; он много раз говорил, что живет только будущим. Однако в словах и текстах (да и в глазах) порой читалась правда: давний уход из Uriah Heep оставался для Хенсли событием такого масштаба, с которым трудно примириться в душе даже спустя десятилетия. В последние годы он порой превозносил свою группу Live Fire, ставя взаимодействие с музыкантами этого коллектива выше, чем знаменитую «химию» (chemistry), которая была у него когда-то в Uriah Heep. С его губ в какой-то момент даже сорвалось горькое «я похоронил себя на десять лет в UH». Разумеется, это звучит невыносимо предвзято, и кто-то из хипоманов может посчитать это чуть ли не пощечиной; но, вероятно, именно так Кен Хенсли полагал в те моменты, когда не мог отделаться от мучительных воспоминаний о прошлом. Для поклонников прошлое музыканта, связанное с Uriah Heep — безусловно лучшие годы, но для самого Кена в нем таились демоны, от которых он изо всех сил пытался охранить свой новый мир.

Uriah Heep (1973 год), Pinewood Studios, Великобритания.

Перемена в Хенсли произошла, вероятно, вследствие многих неудач в личной жизни и карьере, она превратила его в творца иного рода. (Впрочем, верно и то, что сам Кен делал достаточно для того, чтобы многие двери перед ним закрылись очень плотно. Он не единожды язвительно высказывался в адрес как старых товарищей, так и новых партнёров по совместной деятельности. Как, впрочем, и они о нём.) Но не будем выяснять, кто из них прав, а кто не очень, и вернемся к творчеству, в середину 1970-х.

Первые два сольных альбома Кена стилистически заметно отличались от альбомов Uriah Heep. На этих пластинках, по-своему прекрасных, практически нет места прямолинейному хард-року, мало бунтарства и куда больше, нежели у «Хип», акустических инструментов и задушевной, личной, авторской подачи материала. Но магия Кена-вокалиста — специфическая, действует лишь на тех, кто готов услышать нечто чуть менее «правильное» и изящное, чем предлагал слушателям Дэвид Байрон. Может быть, по этой причине соло-альбомы времён пребывания Хенсли в группе не так любимы основной массой поклонников «Хип». При этом мелодии, аранжировки и поэзия — не слабее того, что делалось в коллективе.

Winter came today and took the sun away
Leaving me with nothing but the stars to play
But I’m sure that I won’t let it bring me down
The rough comes with the smooth but that’s what life’s about

Зима пришла сегодня — и солнце отняла
Не оставив мне ничего, кроме звёзд, чтоб играть с ними,
Но я уверен, что не позволю ей огорчить меня
Такова уж жизнь, что печаль и радость приходят вместе…

Вот так, под аккомпанемент акустической гитары, 30-летний Кен рассуждал о перипетиях жизни, просто, казалось бы, наблюдая. Но на деле это — стихи о любви. Ибо там же мы читаем:

I suppose I’ll always have these memories
Till we are together once again
Of the days which were so long and lonely
Till the longer shadows and all the golden meadows
Tell me that the time has come for us to live again

Полагаю, я сохраню эти воспоминания до тех пор, пока мы снова не окажемся вместе,
О днях, которые казались столь длинными и одинокими,
Пока более длинные тени и все эти золотые луга
Не скажут мне, что для нас настало время жить вновь

Как видим, молодой Хенсли смотрел на мир глазами поэта, однако это был взгляд художника-реалиста, к тому же не чуждого рефлексии и правильных вопросов к самому себе. Как пример — стихи (слова песни) Take and Take («Брать и брать») о дружбе:

…But I can see there are decisions
I will have to make
In a world that seems to live on
Take and take and take…
My friend gave me a helping hand
And I wondered then
If I could be a man
Strong enough to
Forgive with a smile
Now as I’ve travelled far-off lands
I see it clearer
And it makes me glad
I guess I’m happy ’cause
I’ll go on giving for a while
And I hope it’s for all my life

…Но вижу я, что должен буду принять решения в мире,
Который живёт лишь тем, чтобы брать, брать и еще раз брать…
Друг протянул мне руку помощи — и я задумался тогда, смогу ли я быть настолько сильным, чтобы простить с улыбкой.
Сейчас, когда я уже попутешествовал по дальним краям
Мне всё понятнее, и я радуюсь.
Полагаю, я счастлив потому, что продолжу дарить какое-то время
И надеюсь — что всю оставшуюся жизнь.

Выше приведено лишь два примера того, какой была поэзия сольного Кена в 70-е. И хотя не все его тексты той поры вызывают восторг или отклик в душе, большинство действительно красивы и глубоки. А теперь перенесёмся на миг во вторую декаду нынешнего века:

Your eyes don’t lie, they try to tell me why
Your eyes can’t hide the way you feel inside
Your words are kind meant to ease my mind
But your eyes don’t lie and baby I’m not blind



Your heart’s grown cold and your story’s getting old
But I’m the fool for listening to the lies you told
It’s the same sad song where it all goes wrong…

Твои глаза не лгут, они пытаются объяснить
Твои глаза не могут скрыть того, что у тебя на душе
Твои слова добры, они сказаны, чтоб я не терзался сомнениями
Но твои глаза не лгут и, детка, я не слепой.

Твоё сердце охладело, и твоя история начинает надоедать
Но я дурак, что слушал всю ту ложь, что ты несла,
Это та же самая песня, где всё идёт не так…

Разница более чем очевидна: перед нами либо крайне раздосадованный человек, ограниченный в словах, либо это такая игра в любовную драму а-ля жестокий романс или блюз, которая едва ли выигрышна для лирика того уровня, которым был Кен в лучшие годы. Чем же отличаются его сольные композиции 70-х? В них всегда присутствуют игра света и тени, драматизм, напряжение и вместе с тем расслабленность, типичные и для его «хиповских» номеров, полифоничность звучания и характерный подход к основному и бэк-вокалу.

Однако большой успех к нему как к сольному артисту в те времена не пришёл, да и не мог прийти – отсутствовала концертная поддержка релизов со стороны музыканта. Uriah Heep являлись весьма занятой группой, и Джерри Брон (глава Bronze Records, а также менеджер и продюсер «Хип», долго благоволивший Кену) мог лишь издавать его пластинки. Возможность выступать сольно появится гораздо позднее, уже в не столь «конъюнктурные» времена.

Интерес к эдакому хард-роковому Полу Маккартни в 70-е — начале 80-х если и имелся, то скромный. В том числе и потому, что тихое, личное, сказанное в доверительном тоне, куда с большим трудом пробивается к массовому слушателю, нежели шумное, драйвовое и пронзительно кричащее, каковым было многое у «Хип». Параллель с сэром Полом проведена намеренно: именно ему принадлежит как минимум половина ярких мелодий, прославивших «Битлз». А главная разница между Кеном и Полом — нет, не в том, что в Uriah Heep отсутствовали свои Леннон, Харрисон и Старр, а в том, что успех группы даже в лучшие времена был куда меньшим. А посему и сольное творчество сочинителя, органиста, гитариста, бэк-вокалиста, иногда певшего и соло, после ухода из группы не предполагало особого резонанса, даром что песни нередко получались отличные. Личной харизмы Кена (в отличие от того же Маккартни), по всей видимости, недоставало для привлечения к себе дополнительного интереса со стороны шоу-бизнеса и широкой публики — хотя в харизме как таковой ему было не отказать.

1981 год (обложка сольного альбома «Free Spirit»)

Всё изменилось для мистера Хенсли, когда его дороги с Uriah Heep разошлись. «Хипы», реформировавшись и начав всё сначала, в буквальном смысле слова бились за место под уже не очень жарким солнцем восьмидесятых, тогда как он практически ушёл в тень. Сначала была невнятная попытка начать сольную карьеру, два альбома с Blackfoot, где вклад Кена ощутим, но несоизмерим с тем, что было в «Хип». Затем, к концу 1984 года, — отход от концертной деятельности, трансформация в представителя музыкального бизнеса США, а по совместительству — приглашенного артиста (альбомы W.A.S.P “The Headless Children” и Cinderella “Heartbreak Station”).

Середина и конец 90-х ознаменовались возрождением интереса как к группе Мика Бокса со товарищи, так и к бывшему теневому бэнд-лидеру. Новые Uriah Heep во многом заслужили это музыкой собственного, коллективного авторства. Кен же напомнил о себе прекрасной, полной неизданных ранее вещей антологией From Time To Time. Также новой волне популярности поспособствовали официальный фэнзин, издававшийся с начала 90-х The Uriah Heep Appreciation Society, и интернет, показавшие миру, где и как поживает некогда знаменитый рок-музыкант-отшельник. Получив импульс посредством связи с фэнами и выступлений на фестивалях Heepvention, Хенсли вернулся к активной деятельности, продолжая радовать поклонников новыми песнями и гастролями.

Данный этап его творчества более противоречив, чем первые два^[2]. Как мы помним, Кен активно играл и записывался и до присоединения к Spice, вскоре превратившихся в Uriah Heep. А противоречие заключается в том, что, с одной стороны, Хенсли радовал поклонников песнями примерно в том же музыкальном ключе, что и раньше, но, с другой стороны, практически все ярчайшие треки нынешнего века отдельными фрагментами и структурой напоминают песни Uriah Heep 70-х. За вычетом духа и аутентичности звучания, разумеется. По сути, это типичная для классического рока история, когда некогда блистательные музыканты на склоне творческих дней, к радости одних фанатов и брюзжанию других, если остаются в рамках того же жанра, то вольно или невольно пользуются своими же штампами. И исключений здесь нет, какой бы величины звезда ни была. К тому же, в случае Кена имелся и другой нюанс: понимая, что на концертах он не вполне справляется с пением, и, возможно, сами новые песни уже не столь свежи, как в молодости, он в свои шестьдесят планировал переформатировать карьеру, уйдя от активной гастрольно-студийной деятельности в качестве артиста и сфокусировавшись на труде композитора и продюсера. Но планы (как это частенько случалось у Хенсли) так и остались лишь декларацией о намерениях.

Впрочем, сойдёмся на том, что и в финальной главе творческой жизни Кена есть много любопытного, особенно для жителей бывшего СССР. «Юрайя Хип» стали первой группой, проникшей с большим успехом за обветшавший ко временам перестройки железный занавес, и удостоившейся 10-дневного аншлага в спорткомплексе «Олимпийский». Кен в прорыве не участвовал, но зато 15 лет спустя сполна воспользовался любовью к своей музыке в бывшем СССР и прежде всего в России.

Кен Хенсли в студии (2004 г., Москва).

Возобновив активную гастрольную деятельность, Кен в начале 2002 года приехал в нашу страну — и фактически она стала для него основной концертной площадкой на многие годы. Именно здесь к нему всегда проявляли повышенное внимание как поклонники, так и журналисты. Здесь, в России, при солидной поддержке местных рекорд-лейблов, увидели свет большим тиражом (для своего времени, конечно) три студийных альбома Хенсли. Что, собственно, во многом и дало артисту мощный импульс для дальнейшей работы в студии и на сцене. Сцены, конечно, изменились: если в лучшие годы Хенсли в составе Uriah Heep радовал западную аудиторию, нередко собирая стадионы, то в последней фазе карьеры, зачастую вооружившись лишь акустической гитарой и синтезатором, легендарный музыкант наиболее часто общался именно с поклонниками из бывшего СССР, преимущественно в небольших залах.

Почему же он зачастую выступал один, если самые известные его песни предполагали формат рок-группы? На то есть три причины. Первая — деньги и организация процесса: артисту его уровня в одиночку заработать легче. Вторая причина: наш герой не раз говорил, что хотел перестать быть Кеном из «Юрайя Хип», а стать просто Кеном Хенсли — сольным автором-исполнителем. Ему это удалось. Отчасти. Ибо всё равно приходилось минимум половину своего концертного репертуара заполнять песнями, прославившими знаменитую группу. Ну и третья причина — в людях Кен не особо нуждался, и ладил с ними не всегда запросто, хотя в личном общении мог казаться эдаким своим парнем. Но на деле он всегда оставался, что называется, «своим собственным», причём с весьма непростым характером.

Во многом по этой причине отношения с бывшими коллегами из Uriah Heep оставляли желать лучшего — по крайней мере, на взгляд многих поклонников, не знавших всех нюансов взаимодействия между Кеном и остальными из хиповской семьи. А нюансы были таковы, что Мик Бокс со товарищи тоже хотели идти собственной, отдельной от Кена дорогой, доказывая всем заинтересованным, что Uriah Heep могут быть успешны и без человека, некогда написавшего львиную долю их великого песенного фонда. Однако люди по-прежнему мечтали снова увидеть того самого человека с отнюдь не музыкальными, с виду, пальцами, длинноволосого и длинноносого, на сцене, в привычном правом углу. Мечта сбылась, причём не единожды. Сперва, в начале 90-х, имело место гостевое участие Хенсли в концерте Uriah Heep в Сент-Луисе, где тогда жил и работал наш герой. Затем, объединив к Heepvention 2000 года усилия с Джоном Лотоном и Полом Ньютоном, The Hensley Lawton Band даже вновь начал гастролировать и записал вполне качественный концертный альбом, вышедший в 2001 году под символичным названием «The Return». В конце того же года Кен участвует в наиболее масштабном и качественном «воссоединении», будучи приглашённым в качестве специального гостя на следующий «Хипвеншн». Однако мечта увидеть Кена на сцене с нынешними «Хипами» в течение всего сета осуществилась лишь у российских поклонников, и, увы, не в лучшее время. Осенью 2015 года Кен вместе с Ли Керслейком и действующим составом Uriah Heep дали совместный концерт^[3] в московском зале «Крокус Сити Холл». Да, это был разовый и не совсем полноценный реюнион, но он всё же состоялся.

Концерт с Uriah Heep в Москве (15.10.2015). Фото Игоря Швейцера.

Мечта сбылась? Давайте порассуждаем. На сцене оказались далеко не все, кого мы ассоциируем с классическим периодом. В основном они, по понятным причинам, и не могли там оказаться. Впрочем, на бумаге даже такое воссоединение выглядит солидно. «Хаммонд» Хенсли стал настоящим украшением вечера, равно как и номера с участием классического ударника группы. Но (возможно, из-за неправильно отстроенного звука) Кен порой ошибался при игре на слайд-гитаре и в пении. При этом недовольных выступлением Uriah Heep практически не было. Да, и Кен, и Мик со своей группой сделали многое, чтобы зарекомендовать себя в качестве независимых друг от друга артистов, но в умах поклонников Uriah Heep и Кен Хенсли навсегда останутся прежде всего единым целым, внесшим огромный вклад в историю рока. И доля нашего героя навсегда останется львиной.

P.S. C учётом масштаба творческой личности наивно пытаться найти одну песню, которая в наибольшей степени отражала бы её внутренний мир, являлась своеобразным гимном. И всё же у Кена из Uriah Heep такая песня имеется – принадлежащая и ему, и группе, одновременно и прогрессивная, и простая, тяжёлая и мелодичная, страстная и точно просчитанная, и даже отчасти эпическая. Она — как бы взгляд на самого себя, взгляд пристальный, неспокойный и очень пронзительный — Look at Yourself.

Примечания:

1. По свидетельству Пола Ньютона (Paul Newton, басист The Gods (1967), The Spice (1968–1969) и Uriah Heep (1970-1971)), стиль игры Кена на органе во второй половине 1960-х уже был примерно таким, с каким он впоследствии прославился в составе Uriah Heep.
2. Мы условно делим творчество Кена Хенсли на три крупных этапа: первый — до Uriah Heep (т.е. его участие в The Gods и т.д.), второй — Uriah Heep (1970–1980), и третий — после возвращения в музыку, т.е. с середины 1990-х гг.
3. Музыканты готовились к выступлению в течение двух недель в Лондоне, где арендовали для репетиций зал; Хенсли приехал туда из Испании, где он жил с 2003 года. Для совместного концерта в Москве они подготовили свой золотой песенный фонд, то есть классику Uriah Heep.

Этот материал также доступен на другом языке: Английский